Побег из сказки - Страница 19

– Ну что, Вольская, натворила ты дел! – покачал головой Грозин, строго глядя на нее. Когда Иван-царевич по-отечески журил своих подопечных, он всегда обращался к ним на «ты», а как только сменял гнев на милость, вновь переходил на уважительное «вы».

– Иван Романович… – сконфуженно пролепетала Лариса.

– Ну ладно, ладно, вижу – сама не рада,– мягко остановил ее он.– Вот что, Лариса, ситуация немного усложнилась. Ты должна пообещать мне, что приложишь все усилия, чтобы оправдать мои надежды и справиться с этим заданием. Маргарита Альбертовна настояла, чтобы оно стало для тебя не только наказанием, но и испытанием на магическую пригодность. Я был против, но ей удалось убедить в этом остальных.

– Иван Романович, я не совсем понимаю…

– Проще говоря, если ты не справишься, тебя исключат из коллегии и лишат права вести магическую деятельность,– развел руками профессор.– Но ведь этого не случится, правда?

Лариса была просто оглушена свалившимся на нее известием. Вот это каникулы получились! Сначала такой косяк с перемещением, потом новость о том, что ее возвращение в Кукуй откладывается на неопределенное время, а теперь еще и сообщение о возможном исключении. Вот ведь зараза эта Маргарита!

– Лариса, вы меня слышите? – Иван Романович участливо заглядывал ей в лицо.– Вы очень способная волшебница, и я уверен, что вас ждет большое будущее. Поэтому сейчас вы должны обещать мне, что отнесетесь к своему заданию со всей серьезностью и сделаете все возможное. Да?

– Да, конечно, Иван Романович,– стряхнув с себя оцепенение, заверила девушка.– Спасибо за вашу поддержку. Я не подведу.

– Ее имя Арина Нарышкина.

– Что? – непонимающе переспросила Лариса.

– Имя девушки, чью судьбу вы должны изменить к лучшему.– Профессор произнес это так, словно за что-то извинялся.– Я пытался пробить для вас другую кандидатуру, но Маргарита…

Он досадливо поморщился, так что не осталось никаких сомнений: зловредная Маргарита Альбертовна и всеобщему любимцу Грозину успела насолить изрядно. Тогда посрамить противную тетку и превратить жизнь неизвестной Арины в сплошной шоколад – это дело чести не только самой Ларисы, но и ее куратора. Решено! Она сделает для этого все возможное. А если понадобится, то и невозможное тоже.

– Не волнуйтесь, Иван Романович,– бодро заверила волшебница.– Кем бы ни была эта Арина Нарышкина и о чем бы она ни мечтала, все ее мечты осуществятся, проблемы самоликвидируются, а жизнь наладится к лучшему.

– Ну-ну,– пробормотал Грозин, подивившись энтузиазму своей подопечной, еще не подозревающей, во что она ввязалась.

Ларисе показалось или в его голосе прозвучали скептические нотки?

– Ну не буду терять времени, пойду подпишу соглашение – и в архив,– бодро отрапортовала она.

– Да-да, конечно,– рассеянно кивнул Грозин.

– Всего доброго, Иван Романович!

– Вольская! – окликнул он, когда Лара уже зашагала к отделу кадров.– Удачи вам. И ни пуха ни пера!

– К черту,– машинально ответила Лариса.

Что?! Ей послышалось, или Грозин только что активировал заклинание успеха, строго запрещенное к применению на время экзаменов и контрольных работ? Заклинание, которым обмениваются школьники и студенты обычных учебных заведений (и откуда только те о нем прознали?), но которое приобретает свою силу только в устах мага? И Грозин его не просто активировал, но и пообещал свою помощь в случае чего, а она эту помощь приняла. И теперь между ней и профессором установилась невидимая связь, благодаря которой он будет в курсе ее продвижений по этому делу. Да за одно это Грозин может вылететь из коллегии! Поскольку это задание – своеобразный экзамен, помощь старших магов исключена, и Лариса должна полагаться только на свои собственные силы. Да если только Маргарита узнает, им обоим крышка и горящий котел в придачу!

Волшебница потрясенно развернулась на каблуках, но профессор уже исчез из коридора старинного особняка.

– Мне это послышалось. Послышалось! – строго сказала себе Лара и медленно побрела к отделу кадров. Нюська, спрыгнув с подоконника, засеменила рядом с ней.

* * *

Маркиз разбудил Глашу на рассвете, и в начале седьмого они были уже на полпути к замку тетушки Миланы. Оливье, как обычно, резвился на своей кобыле, а его спутница страдала в карете. Время от времени она вывешивалась из узкого окошка в надежде увидеть какую-нибудь нечисть, приветливо скалящую зубы из-за кустов, или оборотней, перебегающих дорогу. Но, видимо, раннее утро не располагало нечисть к ухмылкам, а оборотней к прогулкам, поэтому путевые заметки Гликерии, которые она вела в блокноте, никакими интересными записями не пополнились. Вдобавок ко всему юную путешественницу укачало и растрясло, поэтому тот миг, когда ближе к полудню карета въехала во двор замка тетушки Миланы, стал самым радостным событием всего странствия.

Тетушка Милана оказалась миниатюрной дамой лет тридцати пяти с волосами цвета красного дерева и довольно экзотической внешностью. У нее были раскосые русалочьи глаза, высокие скулы, маленький рот, острый подбородок и личико в форме сердечка. На своего племянника она не была похожа ни капли, из чего Глаша сделала вывод, что Оливье уродился в отца.

– Добрый день, моя дорогая! – прищурилась Милана, изучая гостью, и обратилась к племяннику.– Оливье, что за шутки ты вздумал шутить со своей тетей?

– Какие уж тут шутки, тетушка,– дурашливо ответствовал тот.– Спешил познакомить тебя с величайшей колдуньей Кукуя, не далее как вчера утром свергнувшей саму Клариссу.