Побег из сказки - Страница 45

– Точно! – неожиданно с восторгом ухватилась за ее идею та.– Дело говоришь! И пусть он мне волосья нарастит, как Клеопатре!

– Может, для начала начнем с одежды? – предложила Лара.

– Ладно, валяй! – милостиво разрешила Нарышкина и с любопытством спросила: – А что за бал ты для меня приготовила? Закрытая вечеринка для звезд по случаю дня рождения Калачева? Или – не может быть! – свадьба самой Алисы?!

«Ничего себе запросы!» – присвистнула про себя волшебница. Руслан Калачев – одна из знаковых фигур шоу-бизнеса и один из самых желанных холостяков страны, а Алиса – одна из самых модных певиц, и ее свадьбу с олигархом планируется отметить с голливудским размахом, туда приглашен только самый цвет богемы. И это чудовище планирует попасть на звездную тусовку? «Боюсь, губозакатывающей машинкой здесь не обойтись,– уныло подумала Лариса.– Придется губозакатывающий трактор поискать!»

– Хотя нет,– капризно надула губы подопечная.– Алиса своего олигарха уже отхватила, значит, мне там делать нечего. Я же – принцесса, которая должна получить главный приз: руку и сердце принца. Так что придется идти к Калачеву!

Лара решила ее не перебивать, перед ней стояла непростая задача: подобрать костюм, который сможет хоть чуть-чуть украсить Арину. Потому что, вопреки известной пословице, сама Арина ни один костюм украсить собой не могла.

– А как насчет шофера и тачки? – нетерпеливо заерзала Нарышкина.– Чур, хочу голубой лимузин!

– Почему голубой? – опешила волшебница, даже не обратив внимания на шикарную модель «кареты».

– Под цвет моих глаз! – горделиво подбоченилась Арина.

– Они же у тебя карие,– растерянно заметила Лара.

– Ты фея или нет? – нахмурилась подопечная.

– Но я же сказала, что не могу кардинально менять внешность!

– А цветные линзы ты мне можешь организовать? – требовательно осведомилась Нарышкина.

– Попробую,– ошалело пообещала «фея».

– Очуметь! – радостно взвизгнула «крестница», заглушив звон ключей в прихожей.– Я буду похожа на Эдиту!

– А это кто? – кисло поинтересовалась Лариса.

– Ты чего, с дуба рухнула? – удивилась Арина.– Совсем телик не смотришь?

– Мила, кто тут у тебя? – раздался голос в коридоре.

Нарышкина заметалась по комнате, бросилась к окну, словно собираясь бежать, как застигнутый мужем любовник, и тут в комнату вошла хмурая белобрысая девица…

Из дневника Арины Нарышкиной:

...

Возвращаюсь я домой, уставшая, как грузчик после смены, а там Милку мою непутевую какая-то пожилая аферистка окучивает. Ну ни на минуту ее одну оставить нельзя!

* * *

– Что это еще за мантикора такой? – недовольно проворчала Глаша, когда Оливье отвел ее в сторону.

– Большая дикая кошка с острыми когтями,– скупо пояснил тот.

– Всего-то? – беззаботно откликнулась Гликерия.

– Посмотри.– Он взял ее за плечо и рывком развернул к ближайшему дереву.– Это ее работа.

Дерево было сломано пополам, и на уцелевшей части ствола отчетливо пропечатались две глубокие царапины.

– Это ее когти? – прошептала девушка, чувствуя, как в ее душе лавиной зарождается паника.

– Это ее хвост, между прочим, ядовитый,– бесстрастно сообщил маркиз и развернул ее к другому дереву.– Вот ее когти.

Глаша потрясенно уставилась на кору, прорезанную четырьмя широкими бороздами, как будто кто-то прошелся по ней острыми лезвиями.

– А вот и ее зубы,– решил добить ее маркиз, указывая на обглоданную ветку, лежащую в груде стружек.

– Оливье, ты сумасшедший! – в ужасе прошептала Глаша, во все глаза глядя на своего спутника.– Она сломает нас, как щепки, она нас одним ударом до костей раздерет… Бежим отсюда, пока она не появилась!

– Она явится только после заката,– глядя на угасающее солнце, отрешенно ответил маркиз-самоубийца.– Днем она спит.

– Может, мы еще успеем разыскать ее нору и там поджечь, например? – с надеждой предложила Глаша, не желавшая погибать в расцвете лет, расплачиваясь за чужие ошибки.

– Мантикора спит на дереве,– отрезал Оливье.– И у нее очень чуткий слух, к ней так просто не подкрадешься.

– Что же ты собираешься делать? – воскликнула близкая к панике любительница книжных приключений.

– Я не знаю,– честно признался беспечный маркиз к еще большему ужасу своей спутницы.– Но мы обязательно придумаем.

– Я отказываюсь в этом участвовать,– в истерике запричитала Гликерия.

«Трусиха! – встрял внутренний голос.– Вместо того чтобы точить меч и строить хитроумный план по истреблению противника современными методами, как делают все нормальные герои фэнтези, вопишь как базарная бабка и дрожишь как осиновый лист!»

– Да! – истерично выкрикнула вслух Глаша.– Я ненормальная, я совсем не героиня, я не в фэнтези, а наяву, я не Фродо и не Зена, я жить хочу! Пусть, как бабка, пусть, я…

– Вот! – Оливье с силой тряхнул ее за плечи и сунул в руки фляжку.

– Что это?

– Выпей, тебе нужно глотнуть что-нибудь покрепче, чтобы прийти в себя,– спокойно заявил он.– Что в вашем мире самое крепкое из алкоголя?

– Водка?

– Водка так водка,– согласился Оливье и подтолкнул руку с фляжкой к ее губам.– Пей!

Девушка машинально приложилась к горлышку и опрокинула в себя половину жидкости.

– Хватит! – удивленно воскликнул маркиз, отбирая у нее сосуд.– Ну и горазда же ты пить!

Он посмотрел на безмятежное лицо Глаши и, подняв нос, с подозрением принюхался. Запаха алкоголя не чувствовалось. Оливье протянул руку к губам девушки, стер с них капельку (та вся обомлела от таких нежностей) и лизнул ее.