Побег из сказки - Страница 50

– Не мешай, а? – буркнула приободренная его словами Глаша.– Не видишь, я представляю самое желанное место на свете! – и вернулась к своим мыслям, решив тем не менее к выбору места подойти со всей серьезностью – вдруг амулет все-таки сработает?

Нет, в комнату возвращаться нельзя. Вдруг там сейчас мама? Хотя, по идее, родители еще неделю как должны быть в отъезде, но кто знает, вдруг их планы изменились и они уже вернулись? Как она тогда объяснит свое внезапное появление? Тогда – во двор? Во дворе глазастые бабульки – этим только дай повод для сплетен, и мамы с детьми– им пугаться нельзя, а то молоко скиснет или дети заиками останутся. И потом, разве можно, чтобы кто-то ее увидел в таком виде? Хотя что тут такого? Объяснит любопытным, что возвращается из театральной студии, а костюм не стала снимать, чтобы плотнее вжиться в роль. Лучше всего, если она попадет в подъезд, наконец решила Глаша. Шансов, что она столкнется там с кем-то лоб в лоб, куда меньше, до квартиры она доберется за минуту, да и будет вполне естественно, если она позвонит в дверь, а не шмякнется на диван в своей спаленке. Только тогда ей непременно понадобятся ключи. Она попросила Оливье сбегать за своим рюкзачком, который лежал в седельной сумке, и после его возвращения во всех подробностях представила лестничный пролет между четвертым и пятым этажами, крашеные стены подъезда, нацарапанную на них надпись «Вова – дурак» и листок над мусоропроводом «Уважаемые жильцы! Очень не нравится жить в свинарнике. Надеемся, что вам тоже. Ваши соседи». А вот и ступеньки, ведущие к ее квартире номер восемнадцать с металлической дверью, обитой черным кожзаменителем. Одна ступенька, вторая, третья, четвертая, пятая, шестая… Дойдя в своем воображении до десятой и остановившись прямо перед дверью, Глаша открыла глаза и увидела голубые глаза Оливье, в волнении наблюдавшего за ней.

– Увы,– констатировала она, внутренне торжествуя, а внешне изобразив самую скорбную мину из всех, имеющихся в ее лицедейском арсенале.

– Не может быть! – хмуро сказал тот и выругался, чего Глаша от воспитанного и сдержанного маркиза никак не ожидала.– Эти метелки нас обманули!

– А ты чего хотел, их тоже понять можно. Метелкам тоже жить охота,– вступилась за обманщиц она.

– И кто! – гремел по поляне негодующий голос Оливье.– Сама верховная дриада!

– Она заботилась о благополучии своего рода,– заметила Гликерия.

– Это ее не извиняет,– рычал маркиз, и девушка прекрасно понимала причину его гнева, ведь получилось, что он рисковал своей жизнью просто так.

– Не извиняет,– согласилась она.– Но, быть может, они предложат нам что-то такое, что извинит и компенсирует тебе моральный и физический вред.

– Чего? – в недоумении воззрился на нее Оливье.

– Надеюсь, мы не сильно от них удалились? – уточнила Глаша.

– К сожалению, нет,– проворчал маркиз.– Мне же пришлось нести тебя на руках.

Девушка с удивлением глянула на своего невысокого тщедушного спутника, представив себе эту картину («Лилипут тащит Гулливера»,– услужливо прокомментировал внутренний голос), и вскочила с земли:

– Вот и отлично! Идем к ним.

– Что? – в негодовании вскричал Оливье.– Ты хочешь идти к этим мошенницам?

– Разумеется,– спокойно ответила она.– Нельзя же так просто спускать им это с рук. Надо призвать обманщицу Цветлану к ответу и потребовать достойной компенсации.

– Какой еще компенсации? Не желаю иметь с ней ничего общего,– надулся маркиз.

– Как это какой? А ну вставай! Я имею в виду ту смертельную опасность, которой ты подвергал свою жизнь во время сражения с мантикорой, и тот моральный вред, который мы оба претерпели, когда амулет оказался ни на что не годным. И уж, само собой разумеется, устранение особо опасного хищника, несущего угрозу существованию всего рода, должно быть оплачено по высшей ставке, иначе схватка с когтистой киской получается сплошным актом милосердия.

– Никуда не пойду,– насупился Оливье.

– Ну и дурак! – поразилась Глаша.– Тебе что, амулет не нужен?

– Нужен, только у них его все равно нет! – огрызнулся маркиз.

– Зато у них может быть то, что поможет нам получить следующий амулет,– рассудительно заметила девушка.– Или хотя бы существенно облегчит его поиски. Ты как хочешь, а я серьезно намерена стрясти с них какую-нибудь волшебную штуковину в обмен на бесценную услугу. Согласно законам жанра фэнтезийных романов моего мира.

– А эти законы разве действуют в нашем мире? – поддел ее спутник.

– Вот заодно и проверим. Так что, идешь? – поторопила его Глаша, зная, что одну он ее нипочем не отпустит.

– Иду,– с обреченным видом вздохнул Оливье.– Только я с лживыми дриадами даже разговаривать не хочу.

– Не волнуйся, отстаивать твои интересы буду я,– важно пообещала Глаша.

* * *

– Не понимаю, как ты это допустила? – нападала на подругу Настя.– Почему ни разу не воспользовалась магией? Да элементарное заклинание столбняка или покорности дало бы тебе фору на пять минут, чтобы ты успела оттуда убраться и паспорт себе вернуть!

– Насть, ну не мучь меня, а? – тоскливо протянула Лара.– И без тебя тошно. Эта Нарышкина на меня так напала, что я про все на свете позабыла и про магию ни разу не вспомнила. Хорошо еще, машинально заклинанием невидимости воспользовалась и ноги унести успела. Сама не понимаю, что на меня нашло: я себя с ней как провинившаяся школьница чувствовала. И это главная волшебница королевства с трехлетним опытом работы,– сконфуженно пробормотала она.– Видели бы меня мои кукуйцы!

– Ладно, не горюй,– смягчилась Березкина.– С Нарышкиной у всех магов так – как ступор находит. Может, у нее своя антимагия какая? – предположила она.– Глушит же она все заклинания харизмы – ничем ее броню не пробьешь. Да не переживай ты так! Первый блин комом. К тому же эта Милка тебе все карты спутала. Теперь уже сказочка про тетушку-фею не пройдет, придется тебе джинном заделываться!